идут, идут вперёд народы...

Светлана Чернявская

В кои-то веки решила уснуть в детское время, надеясь успеть попасть под свет Луны, сократив таким образом суточную дозу, отведённую для нормального ночного отдыха женщине.

Услышав звонок телефона, будильник производства братского народа испуганно уставился циферблатом в стену. Нервно подёргивая секундной стрелкой,

показал 22.40 местного времени. Незамысловатый его пластмассовый корпус из просто зелёного превратился в изумительно изумрудный.

- Ага, - промолвил бы обречённо после естественного в такой ситуации вздоха «коренной сумус».

Пребывая вот уже почти семь лет в статусе «неместная», легкомысленно упустила первое – волшебное! – слово, удовлетворившись тихим полувыдохом «про себя».

Сбросив на меня очередную дозу «оптимизма», «позитива» и «достигнутых результатов», мама отключилась с чувством исполненного долга, не забыв пожелать доченьке спокойной ночи.

- «Вышьем Сталина портрет», - почему-то робко напомнило о себе бессмертное творение Павла Тычины, когда-то старательно переведённое на русский язык Самуилом Маршаком.

Оттеснив притихшую колыбельную, маршируя и чеканя шаг - до эха в висках, из-за пятого угла детства появилась строгая и радостная колонна из слов легендарной, эпохальной по-своему, песни:

«Москва-Пекин, Москва-Пекин,

идут, идут вперёд народы,

за светлый мир, за лучший мир

под знаменем свободы!»

Посочувствовав маминым соседям и - в очередной раз! - удивившись живучести и живости человеческих инстинктов, я благополучно разрешилась сном.

Сон был явно недоношенным. Скукожившись под тонкой пелёнкой с детским цифровым рисунком, новорожденный пытался понять мир, не предполагая ещё, что положение «вверх тормашками» и есть нормальное состояние повседневности.

- 22.40….2 х 2 = 4…

На осколках сознания и логики бликовали совершенно неожиданные математические расчёты и умозаключения:

- Раньше резиновое «изделие номер два» стоило 4 копейки. Если предположить пунктуальное исполнение обязанностей, в месяц их бы понадобилось, как минимум, 30 штук… итого – рубль двадцать или 10-12 процентов от среднего оклада рядового советского инженера…да ещё минус отчисления в разные фонды…мало на жизнь остаётся…

Приобретение сего товара – одна из редких обязанностей, которая мне никогда не вменялась.

Тема же, которая меня уже не должна была бы волновать по многим-многим причинам, претендовала на роль первой, самой что ни на есть жизненно необходимой и важной, которую сну малому и несмышлёному нужно якобы преподать прежде всяких прочих наук. Здесь тебе и картинки наглядных пособий в виде ярко иллюстрированных квадратных коробочек с заманчивыми названиями. Однажды в супермаркете, скучая в очереди к кассе, я приняла их за красивые упаковки бумажных носовых платков, но вовремя достала очки.

Квадратный корпус будильника по размеру был точь-в-точь такой, как эти яркие плоские коробочки, а инстинкт продолжения рода, видимо, вытеснил мысль об инстинкте самосохранения - последнюю, кое-как зацепившуюся за грань перехода из яви в зазеркалье.

- А что сегодня-то получается? – Потянулась во сне мысль - незавершёнка. - Это сколько же процентов семейного бюджета уходит у молодой семьи на удовольствие? Гривен 150 или…по чём нынче «опиум для народа»? Процентов пятнадцать-двадцать от минимальной заработной платы?! Жизненный уровень населения стал ниже, верно…

Математика звонко и легко переключилась на экономическую ситуацию и политический курс страны. День сегодняшний не хотел уступать в количестве лозунгов и транспарантов красному прошлому, ещё недавно промаршировавшему под жизнеутверждающую песню:

- Впевненність и…, - подумалось, как и положено, на чистой державной мове (государственном языке)…

Второе слово не то слогана, не то девиза, задохнулось в аромате эвкалипта.

- Не навредит ли это попугаям?! Сам лечится от насморка, но у птиц-то нет простуды!

Мучительно пытаясь перевести первое слово нового, современного обещания о наступлении светлого будущего на русский язык, потеряла второе:

- Уверенность и?...

Запах эвкалипта занял всю комнату, затянутый в спальню открытой на балкон форточкой…

Двое прячутся между двумя стволами одного дерева - из одного корня, торопливо пытаются втиснуться, спрятаться в узком промежутке, обдирают и лохматят одежду о кору. В метре от основания чудно'го дерева – канава, а через неё перекинут толстый старый ствол другого дерева, потолще, что корневищем трухлявым лежит на этой стороне, а облысевшей кроной – на противоположной.

Сидя на верхушке склона этой лесной канавы, усыпанной поверх песчаной почвы мягкой тёмно-рыжей не то хвоей, не то листвой - что кофейной гущей, упираюсь руками позади спины, а самыми кончиками пальцев ног – в трухлявый корневой край дерева-перекладины:

- Идите!

Пугливые дядьки с неясными обличьями – один повыше, другой пониже, но круглее - торопливо балансируют по стволу, в край которого я легко упираюсь, цепляются обувью за грубые, толстые, но ломкие и хрупкие, вертикальные извилины ствола, скользят, проваливаются в трухлявые мелкие впадины, добираются до противоположного края. Не нужная уже, безвольная крона медленно сползает по склону вниз под их тяжестью.

- Цель! – нашлось и вспомнилось наконец второе слово. – Цель же, цілеспрямованість!

«Уверенность и целеустремлённость!»

Облегчённо вздыхаю и просыпаюсь с уверенностью, что нужно жить и идти вперёд, далеко позади оставив старое, отжившее и никому уже не нужное…

Часы бодро показывают 1.55, и только секундная стрелка также нервно подёргивается, пугаясь своей тени, которая с небольшим отставанием скачет за ней по замкнутому белому кругу.